ЛОНДОН (своими глазами)

Михаил Ринский

ЛОНДОН (своими глазами)

Биг-Бэнд - символ Лондона (фото автора)
Лондон – великая 8-миллионная столица мощной 60-миллионной державы, в недавнем прошлом – могучей Британской империи, на всех континентах имевшей свои многочисленные владения, в которых и по сей день Великобритания сохраняет прочные экономические позиции. Лондонское Сити – один из мировых центров капитала.
Эта своеобразная островная страна, с особым не суровым, но сырым и ветреным климатом, страна воинов и мореплавателей, в своё время открыла, завоевала (или отвоевала) и заселила немало заморских территорий. В то же время, путешествуя по Британским островам, диву даёшься, как на такой сравнительно небольшой территории её четыре части - Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия – сохранили свою специфику в обычаях, архитектуре, языковых диалектах. И временами обостряющийся сепаратизм.
Лондон, ровесник Новой эры, вырос из военного поселения завоевателей – римлян благодаря своему географическому положению в дельте Темзы, через которую шли все перевозки с материка на острова и далее на север – и наоборот. Затем город развивался и богател в эпоху британского могущества на море и за счёт колоний. В то же время, нашествия и разрушения, междоусобицы, многочисленные пожары, немецкие бомбардировки и обстрелы второй мировой войны оказали влияние на застройку города, несколько хаотичную, но, тем не менее, изобилующую образцами архитектурных выдающихся произведений и памятников различных эпох и стилей.

Парламент со стороны р. Темзы (фото автора)

В нём немало шедевров, напоминающих по стилю и великолепию парижские, и немало шедевров "суровых", напоминающих шотландский Эдинбург. Неповторимый комплекс Парламента с часовой башней Биг Бэнд; Вестминстерское аббатство с величественными фасадами и интерьером; замок Тауэр, таящий столько исторических драм; королевский Букингемский дворец...

Королевские гвардейцы

Можно продолжать до бесконечности. Мы бродили пешком: Трафальгарская площадь с Национальной галереей и памятником адмиралу Нельсону; площадь и улица Пиккадилли; театр Ковент- Гарден; памятник Шекспиру; Дворец Юстиции... Попадаем в китайский квартал Чайнатаун, в котором - как не отведать знаменитую "лакированную утку".

На другой день, после посещения шедевра - Собора Павла, бредём дальше , по дороге любуясь аккуратными улицами, добротно окрашенными фасадами домов, и попадаем в респектабельный район знаменитого лондонского Сити, сосредоточение мировых биржевых капиталов. Совершенно случайно, спросив о чём-то, получаем ответ на русском языке: молодой человек как-то сразу "вычислил" наше израильско-российское происхождение, возможно, "подслушав" наш разговор. Сам он , еврей по папе, приехал в Лондон из России "на поиски счастья". Он на удивление много за короткое время очень быстро и содержательно рассказал нам многое из истории Лондона и еврейской диаспоры, заинтересовав нас её трагическими перипетиями. По возвращении из интереснейшего турне по Британии, вплоть до севера Шотландии, я пополнил свои знания в области истории евреев на Британских островах.

Вестминстерский собор (фото автора)

ПЯТЬ ВЕКОВ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ И ИЗГНАНИЙ

Уинстон Черчилль уверял, что в Великобритании никогда не будет антисемитизма, потому что англичане не испытывают перед евреями комплекс неполноценности. Действиельно, у жителей этой замечательной страны мало оснований для такого комплекса. Но антисемитизм был и есть.
Евреи поселились в Англии в период норманнского завоевания, когда в 1066 году Вильгельм пригласил евреев Руана в Лондон. Уже в 1180 году их в Англии было 5 тысяч, все были подданными короля и облагались тяжёлыми налогами. В знак уплаты налогов казна выдавала деревянную бирку, зарубки на которой соответствовали уплаченной сумме. В Еврейском музее Лондона хранится такая бирка с надписью имени владельца: «Исаак- мясник».
Со временем отношение к евреям ухудшилось, и после того как в 1189 году Ричард I отказался принять при своей коронации еврейскую делегацию, начались погромы, а в следующем году в Йорке евреи, помещённые в башню Клиффорда, покончили с собой, чтобы избежать издевательств и казни. При Эдварде I в лондонскую крепость-тюрьму Тауэр заточили 600 евреев из разных городов, всё их имущество конфисковали, 270 из них казнили. В 1273 году решением епископата были закрыты все синагоги, кроме одной. А в 1290 году, когда в Англии осталось всего три тысячи евреев, королевским решением изгнали и их, и в период до 1656 года на Британских островах оставались лишь «подпольные» евреи, исповедывавшие иудаизм тайно. В 1540-х годах некоторым из евреев, изгнанных из Португалии, удалось , скрытно сохраняя обычаи, закрепиться в Лондоне, кому-то и удачно. Так, Данстан Эйнес поставлял королевскому двору бакалею, его зять был оптиком Елизаветы I. Уже тогда о евреях не только говорили, но они даже становились героями пьес, например «Венецианский купец» Шекспира, «Мальтийский еврей» Марло. В 1609 году Джеймс I изгнал «нелегалов» - португальских евреев.

ПЕРЕЛОМ
Лишь в 1649 году пришедший к власти Оливер Кромвель разрешил евреям селиться в Лондоне и других городах, и уже через пять лет раввин из Амстердама привёз ему просьбу изгнанных португальских евреев о возвращении. Затем откыли синагоги и кладбище еврейской общины, а в 1657 году сефарды построили большую синагогу в лондонском районе Элгейт. К 1671 году в Лондоне проживало 500 евреев, а к концу века – уже свыше тысячи за счёт переселенцев из Испании, Франции, Италии. Была построена большая сефардская синагога лондонского района Бевис-Маркс, существующая и поныне.

Испано-португальская синагога
В руководстве общины стояли купцы. Евреи работали также врачами, фармацевтами, оптиками, полировали алмазы. В 1760 году сефардская община образовала комитет депутатов, чтобы представлять в правительстве интересы евреев, которых к тому времени уже было шесть тысяч. Позднее присоединились и депутаты ашкеназийских евреев. Эта форма представительства существует и до сих пор.
Иммиграция евреев-ашкеназов шла параллельно с сефардами, сначала в основном из Германии, а с 1770года – и из Польши. В 1696 году германские евреи – купцы основали большую синагогу в районе Элгейт – к этому времени в Лондоне было до 500 ашкеназов. В 1724 и 1761 годах построили ещё две «гамбургские» синагоги.
Уже в XVIII евреи открывают в Лондоне большие магазины. Во время войны с Францией еврейские купцы снабжали английские войска и флот. К середине XIX века еврейская община Англии выросла до 30 тысяч человек, в основном за счёт беженцев из Европы. В 1817 году была открыта в Лондоне большая еврейская школа.

САМОУТВЕРЖДЕНИЕ
К этому времени большинство лидеров еврейской общины Лондона уже составляли ашкеназы, прежде всего из семей Голдсмитов, Соломонов, Ротшильдов. В 1840 году была основана и реформистская община.
Наряду с успехами в экономике, евреи добились многого и в борьбе за гражданские права. По английским законам, родившийся в Англии получал гражданство, а родившийся за границей – если принимал причастие англиканской церкви. В 1835 году евреи добились натурализации, то есть снятия этого условия. В 1858 году еврейских депутатов стали допускать в парламент, и они были освобождены от обязанности христианской присяги. Тогда же в парламент был избран Лайонел де Ротшильд.
Давид Соломон ещё в 1835 году был избран шерифом района Сити. В 1858 году его избрали лорд-мэром Лондона. В 1885 году Натану Ротшильду был пожалован титул барона. В 1908 году Г. Самуэль был назначен главой почты страны. В 1913-м Р. Айзекс назначен главным судьёй Великобритании, с присвоением ему титула лорда Ридинга, а в 1920-м он стал вице-королём Индии.

Бенджамин Дизраэли

Но самой блестящей карьерой среди английских евреев XIX века можно считать взлёт Бенджамина Дизраэли. Его дед, выходец из Италии, был биржевиком, отец – литератором и председателем еврейской общины. Бенджамин принял христианство, но не скрывал еврейское происхождение. Ступенями карьеры Дизраэли были - член парламента от консерваторов, министр финансов, лидер партии консерваторов, а с 1868 года – премьер-министр Великобритании. Королева удостоила Дизраэли титула графа Биконсфилда. Своим девизом Бенджамин провозгласил: «Жизнь слишком коротка, чтобы быть незначительной».
В 1881 году началась массовая иммиграция в Англию из России, Польши, Украины евреев, спасавшихся от жестоких погромов. До 1914 года из этих регионов Российской империи прибыло свыше 150 тысяч человек, селившихся в лондонском районе Вест-Энде и промышленных городах Англии и Шотландии. Вест – Энд был перенаселён: в нём разместилось до 100 тысяч человек. К 1900 году в еврейской Свободной школе Лондона учились 4 тысячи детей, и она стала одной из крупнейших в мире. Беженцы работали пекарями, портными, сапожниками, столярами, производили сигареты. Но рабочих мест было недостаточно. Росло недовольство иммигрантов. В 1876 году А. Ш. Либерманом была создана первая еврейская социалистическая организация, а в 1884 году начала выходить первая социалистическая газета на идише.
Разочарование евреев – иммигрантов послужило толчком к быстрому росту сионистских настроений. В 1895 и 97 годах идеолог сионизма Теодор Герцль дважды посетил Британию с целью популяризации идеи собственного еврейского дома. В 1899 году, через два года после Сионистского конгресса в Базеле, и на Британских островах начала работать Сионистская федерация. В 1904 году в Манчестере поселился блестящий молодой учёный-химик, сионист из России Хаим Вейцман, будущий первый Президент Государства Израиль. Во многом благодаря его усилиям 2 ноября 1917 года была подписана Декларация Бальфура, в которой правительство Великобритании обещало поддержку «национальному дому для еврейского народа в Палестине».

ДВЕ ВОЙНЫ
К 1914 году, когда Первая мировая война прервала иммиграцию, на Британских островах проживало 250 тысяч евреев. В ходе войны Палестина была оккупирована Великобританией, а затем была объявлена её подмандатной территорией. Сионисты из многих стран, воодушевлённые бальфурским обещанием Лондона, решили переселиться в Эрец, но встретили немало препятствий, прежде всего со стороны англичан. В то же время, с приходом к власти в Германии фашистов и постепенной оккупацией ею европейских стран, Великобритания приняла около 60 тысяч еврейских беженцев. Около 10 тысяч детей было вывезено поездами из Германии и Чехословакии. В конце войны прибыло ещё около 800 подростков – бывших узников лагерей.
Во время войны, в результате массированных бомбардировок и обстрелов немцами, были разрушены целые кварталы Лондона. Был разрушен и ряд синагог. Погибло немало лондонцев.
По данным Главного раввина Британской армии, во время Второй мировой войны в армии Соединённого королевства служило 62 тысячи евреев, мужчин и женщин – 13% еврейского населения в то время. Из них 4 тысячи – в авиации, тысяча – во флоте. Среди видных военачальников – генерал-майор Ф. Лурье, генерал авиации П. Мориц. В сентябре 1944года, при поддержке У. Черчилля, была сформирована Отдельная еврейская бригада – 3400 в основном палестинских евреев. Командиром бригады был бригадный генерал Эрнест Бенджамен. Бригада воевала в Италии до её капитуляции.
Ещё в 30-х годах стало ясно, что Англия и Франция, получив мандаты на Ближний Восток, проводят чисто колониальную политику. Бальфурское обещание «национального дома для еврейского народа» было британцами забыто. Еврейским сионистским кругам не оставалось ничего другого, как начать борьбу. США, союзник Британии, не могли открыто их поддержать. Настроенные экстремистски М. Бегин и А. Штерн создали боевые организации, избрав путь вооружённой террористической борьбы за создание еврейского государства. Как борцам за свободу, им помогал Советский союз и сочувствовали США. В сочетании с легальной борьбой и - несмотря на драконовские меры – массовой иммиграцией европейских евреев в Палестину, сионизм победил, и в 1948 году было провозглашено создание Государства Израиль.

Дворец Юстиции (фото автора)

В НАШЕ ВРЕМЯ
Открытая борьба евреев против колонизаторов не могла не сказаться на отношении британцев к «собственным» евреям, но демократизм общественной системы, в сочетании с укрепившимся экономическим и политическим положением евреев в стране не позволили возродить открытый государственный антисемитизм. Более того: в первое послевоенное десятилетие еврейская диаспора Великобритании значительно выросла: с 350 тысяч в 1948 до 450 тысяч в 1960 году. Но затем ассимиляция, эмиграция, превышение смертности над рождаемостью привели к постепенному сокращению еврейского населения Великобритании до 270 тысяч человек, из которых две трети живут в Лондоне и его предместьях. Только в Манчестере ещё еврейское население сохраняется порядка 30 тысяч, но в Лидсе, Ливерпуле, Бирмингеме – большой отток молодёжи в Лондон, а в Шотландии и Уэльсе – сократилось вдвое. Одна из главных причин – смешанные браки, в которые вступает 38% мужчин и 50% женщин в возрасте до30 лет.
В то же время, растёт мусульманская диаспора, и это – одна из главных причин резкого роста антисемитизма в стране, особенно в последние годы. 2004-й – рекордный за всю историю нашего времени: зафиксировано 532 враждебных акта, на 42% больше, чем в 2003 году. Причём нападений с физическим насилием больше на 54%. Остальные случаи – нанесение ущерба, осквернение могил и памятников, угрозы, оскорбления, антисемитская литература…
Всеобщее возмущение вызвали в последнее время высказывания мэра Лондона Кена Ливингстона, сравнившего еврейского журналиста с нацистом, а затем и Ликуд с Хамасом. Премьер – министру Блэру пришлось публично осудить своего болтливого подчинённого.
Но у еврейской диаспоры есть и свои достижения. Большинство евреев Великобритании в настоящее время – обеспеченные люди, а в числе 500 богатейших людей страны – 50 евреев. В распоряжении диаспоры Лондона – 200 синагог. Еврейский музей, основанный ещё в 1932 году, в 1994 году переехал в хорошее здание викторианской эпохи на Альберт-стрит, в северной части Лондона.

Синагога "Нью Вест-Энд"
Недавно власти Британии присвоили синагоге "Нью Вест-Энд" в Лондоне статус национального памятника, поставив ее в один ряд с Букингемским дворцом и Стоунхенджем. Отныне британское правительство будет отвечать за сохранность синагоги, построенной в 1879 году, а еврейская община сможет добиваться государственного финансирования при проведении любых ремонтных работ. Ранее только одна синагога была признана национальным памятником Великобритании – Бевис-Маркс в восточном Лондоне, первая в стране синагога, построенная в 1701 году
Лишь в последнее время английские власти занялись вопросами Холокоста. Был установлен День памяти его жертв 27 января – день освобождения Освенцима. Под эгидой Императорского военного музея был открыт Национальный музей Холокоста. По инициативе лорда Д. Браустоуна, вице-президента Мирового еврейского конгресса, английское правительство предъявило обвинение Швейцарии в укрывании еврейского золота.
Английское еврейство издаёт множество еврейской периодики и литературы. «Еврейская хроника» - один из важнейших национальных еженедельников мирового значения, существующий уже 140 лет. Его читают 75% английских евреев. Другое значительное издание - «Еврейский квартал».
Но, в общем, активность общины поддерживается в основном людьми старшего поколения. Тревожит также тенденция к ухудшению отношений и противоречий между течениями иудаизма. Ослабляются позиции раввината, чему способствуют принятые ещё в XIX веке законы в пользу реформизма. Ныне признанный орган представительства британских евреев при правительстве – реформистское Правление Представительства британских евреев.
Треть лондонских еврейских детей учится в еврейских школах. Имеется и достаточное количество еврейских детских садов. Высшее образование, включая 3 степень, евреи могут получить в Лондонской высшей еврейской школе, Колледже Лео Баска, Оксфордском центре еврейства.
Эпиграфом к очерку я привёл слова У. Черчилля об отсутствии в Англии антисемитизма. Есть и аналогичный англо-еврейский анекдот, где без джентльменских обиняков говорится, что англичане не антисемиты потому, что они не глупей евреев. Действительно, так оно и есть: это зримо видишь и ощущаешь и в Лондонском Виндзоре, и на английских полях, и в шотландских замках… Порядок, достоинство, спокойная невозмутимость, рационализм. Но, в то же время, продолжаются и теракты, и антисемитские выходки. Так что у британцев – полная возможность доказать правдивость мудрости народа и лорда.

Михаил Ринский (972) (0)3-6161361 (972) (0)54-5529955
mikhael_33@012.net.il

СТРАСБУР ЕВРОПЕЙСКИЙ (своими глазами)

Михаил Ринский

СТРАСБУР ЕВРОПЕЙСКИЙ (своими глазами)
(фото автора)
Страсбур – столица Эльзаса, который вместе с соседней Лотарингией стал первым пристанищем еврейских масс во Франции, но и первой чертой оседлости. Страсбур – одна из столиц Европы. Европейский Страсбур – один из главных критиков, но и основных защитников Государства Израиль.

Страсбур – так называют этот город французы, а немцы добавляют букву в конце: «Страсбург». Сегодня это процветающий, сочный город. Сочный не только потому, что Эльзас – край виноградников и лучших вин, но и потому, что сам город - яркий, нарядный и полнокровный. Особенно красива старая часть города, расположенная как бы на острове, между двумя рукавами реки Иль. Живописные улицы, фахверковые дома, эстетично окрашенные в разные цвета пастельных тонов. Поэтичен район «Маленькая Франция» по берегам реки Иль. Древние костелы. И синагоги, старинные и современные. Смешение архитектурных стилей только способствует красоте восприятия. Сочетание привнесённого с запада и с востока: с Х века Эльзас и Лотарингия были в составе Священной Римской империи – прародительницы будущей Германии, с 1681 года их присоединила Франция. Но уж больно привлекательны были крупнейший железорудные залежи и плодородные земли этих провинций, и вот в 1871 году Германия захватила их вновь, и Вильгельм I избрал Страсбург – так его тогда называли «с немецким акцентом» - для реализации своих градостроительных идей: широкие улицы под прямыми углами. Но после первой мировой войны, в 1918 году, сюда вернулись французы, и современная застройка – дело их рук.
Страсбур, как и обе провинции, - на стыке двух укладов и двух культур, латинской и германской. Они – как бы в сердце Европы: отсюда за считанные часы можно оказаться в Бельгии, Голландии и Люксембурге, в Австрии, Швейцарии и, само собой, в Германии. Это – одна из главных причин того, что Страсбур избран одной из столиц объединённой Европы: здесь работают Совет Европы, Европейский парламент, Европейский суд по правам человека. Страсбур стал одним из символов демократии.

Здание Европейского суда по правам человека.
К сожалению, для еврейского народа с этим городом, как и с Эльзасом и Лотарингией, связаны совсем не радужные исторические воспоминания. Ещё издревле евреи были нежелательными на территории Франции. Именно только границы этих двух провинций служили чертой оседлости для евреев Франции. Во всей остальной Франции евреям проживать запрещалось, разве только ещё в Бордо, в основном сефардам – богатым купцам и банкирам, поставщикам королевского двора и местной знати. Было ещё небольшое гетто в Авиньоне, в то время одной из резиденций римских пап, подчинявшемся им непосредственно. В Париж евреи могли приезжать только по делам на считанные дни по особому разрешению, но останавливаться только на специальных подворьях – гетто. Кстати, такой же запрет и такое же гетто - Глебовское подворье до самой первой мировой войны существовало и в Москве.
В Страсбуре точно так же евреи могли остановиться только в гетто – подворьях на два-три дня, хотя в Эльзасе и Лотарингии в конце XVIII века евреев было примерно по 20 тысяч в каждой из провинций, и жили они в двух сотнях населённых пунктах. В столице Лотарингии Меце существовала «квота» - не более 480 еврейских семей. Проводились «чистки», лишние еврейские семьи изгонялись.
Лишь в 1775 году «антиеврейская оборона» Страсбура была, несмотря на отчаянное сопротивление местных властей и купцов, частично прорвана. По личному распоряжению короля его поставщику Барру было разрешено поселиться с семьёй и челядью, и через десять лет уже четыре семьи его родственников, служащих и слуг, всего 68 человек «нарушали чистоту» христианского города. Мракобесие в верхах города продолжалось вопреки велению времени. Уже тогда был в Страсбуре университет – один из старейших и крупнейших, в котором ныне – 30 тысяч студентов, и он – второй после Сорбонны. Именно Страсбур - родина первого в мире печатного станка, созданного Гутенбергом. Именно в Страсбуре Руже де Лиль в 1792 году создал великую «Марсельезу». А властители этого замечательного города, по выражению Гёте «приводящего душу в движение», в то время до последней возможности препятствовали стремлению еврейского народа к «свободе, равенству и братству», провозглашением которых была беременна страна.
Евреи Франции времён черты оседлости были фактически полностью бесправны и беззащитны. При Людовике XVI даже браки евреев должны были совершаться только с разрешения короля. Евреям запрещалось заниматься ремёслами, и они поддерживали своё существование лишь мелкой торговлей и ростовщичеством. Но поскольку они не имели прав, христиане часто не возвращали им ссуды и даже подделывали документы, чтобы не возвращать, а власти при разборе дел принимали их сторону. Непомерные налоги и подати, которые иудеи платили даже, вне всякой логики, христианской церкви, были непосильным бременем, и они жили в постоянной нужде, тесноте и грязи…
Революция 1789 года не принесла евреям за чертой оседлости практически ничего, и даже наоборот: крестьяне громили и усадьбы дворян, и жилища евреев. Национальное собрание провозгласило 22 августа: «Никто не должен подвергаться стеснениям за свои религиозные убеждения». А через два дня добавило к этому, что в отношении евреев «не вводится ничего нового». Но для богатых евреев епископ Отенский – он же дипломат Талейран – подготовил, и Национальное собрание приняло решение: «Евреи португальские, испанские и авиньонские продолжают пользоваться правами активных граждан», в отличие от евреев – ашкеназов черты оседлости. Кстати, ашкеназов, составляющих ныне большую часть евреев Европы и Америки и половину Израиля, именуют так по названию одной из местных территорий.
Ходатайство парижской коммуны перед Национальным собранием в пользу евреев; мужественная борьба деятелей – евреев, таких как писатель-патриот Залкинд Гурвиц; помощь членов Собрания – христиан, как аббат Грегуар – всё это вместе сыграло роль, и Национальное собрание утвердило половинчатое, но всё же решение об объявлении евреев «под охраной закона». Принятый Учредительным собранием в 1790 году закон о равноправии евреев и одновременно - о ликвидации долгов христиан хотя и не полностью удовлетворял евреев, а многих разорял, но всё-таки был ещё одним шагом к эмансипации. И еврейские массы пришли в движение. Усилилось переселение евреев из Германии в Эльзас и Лотарингию. К 1806 году в Париже уже было 3300 евреев. Образовалась большая община и в Страсбуре. В первые годы Французской империи Наполеона, к 1806 году, в ней было 135 тысяч евреев, половина из них – в собственно Франции.
Эмансипация дала возможность евреям вкладывать средства, труд и знания в промышленность, ремёсла, сельское хозяйство. Но на это требовалось время. Пока же многие евреи по традиции продолжали заниматься ростовщичеством и торговлей. Среди христиан снова нарастало недовольство.
Как раз в 1805 году Наполеон оказался в Страсбуре, возвращаясь из аустерлицкого похода. Можно представить его отношение к евреям после того, когда в походе в Египет и Сирию, взяв в 1799 году Газу и Яффо, французская армия столкнулась с сильным сопротивлением евреев, оборонявших Иерусалим на стороне турок. В Страсбуре, выслушав доклад о засилье ростовщиков – евреев в сельских районах, Наполеон высказался в том смысле, что «было бы слабостью изгнание евреев, но проявлением силы – исправление их».
Наполеон своим декретом созвал в 1806 году Еврейское собрание, а затем, руками самих евреев ликвидировав общинное самоуправление, создал синедрион из своих ставленников и знатных евреев – по аналогии с древним синедрионом, занимавшимся дополнением торы. Решения синедриона, принятые в 1807 году по предложениям и под диктовку Наполеона и его приближённых, объявляли приоритет политических законов по отношению к религиозным, освобождение солдат-евреев от религиозных ограничений; осуждал ростовщичество и призывал евреев к полезным промыслам. Продлевалась отсрочка выплат по ссудам.
В следующем году были учреждены еврейские консистории, слово «жид» заменили на «израильтянин». Но вообще отменили выплаты по долговым обязательствам, окончательно разорив многих мелких ростовщиков – евреев. Разрешили селиться в других провинциях, но покупать землю только при условии работы на ней.
В результате уступок Наполеону со стороны еврейских деятелей, и в частности отказа в системе образования от национального диалекта в пользу французского и немецкого языков, быстрыми темпами росла ассимиляция. Но антисемитизм нарастал, евреи оставались чужими и всё лучше понимали, что ни эмансипация, ни навязанная ассимиляция не сделают их равными среди равных. А в Польше, России не только не было ни эмансипации, ни ассимиляции, но, наоборот, нарастала реакция. Поэтому всё больше, с востока на запад, стало нарастать движение за территориальное объединение еврейского народа.
В 1881 году, после оккупации Германией, Эльзас и Лотарингию покинули 400 тысяч человек, в том числе и немало евреев, расселившихся по Франции и эмигрировавших за океан. По Версальскому договору с 1918 года провинции эти вновь стали французскими, но в 1940 году снова оккупированы и аннексированы фашистской Германией. Этот период трагической Катастрофы стоил жизни 83-м тысячам французских евреев, погибших в лагерях и тюрьмах. Правительство Виши начало по собственной инициативе всё больше дискриминировать евреев, а потом и в полной мере уступило требованиям нацистов начать депортацию и уничтожение еврейского населения. Но и очень высок вклад французских евреев в борьбу Сопротивления на территории Франции, их участие в войне в рядах армии генерала де Голля. Франция окончательно вернула Эльзас и Лотарингию.

"Маленькая Франция" на реке Иль
Послевоенная Франция – одна из великих процветающих стран мира, один из оплотов западной демократии. Высокий уровень жизни. В то же время – масса своих внутренних проблем, постепенный сдвиг вправо в политической жизни. И рост антисемитизма.
Полумиллионная диаспора евреев Франции - третья в мире по численности после Израиля и США. Евреи пользуются всеми правами, на равных со всеми гражданами страны. Но они и являются постоянной мишенью различного рода антисемитов, в том числе быстро растущей мусульманской диаспоры во Франции.
К сожалению, и 300-тысячный Страсбур принадлежит к числу центров наиболее активных проявлений юдофобии. Так, в 2002 году в мечети Страсбура шейх аль-Бути заявил, что долг мусульман – сражаться за уничтожение Израиля. То в центральной части Страсбура оскверняют кладбище и сжигают павильон – молельню. То пытаются поджечь сразу три синагоги. То в окрестностях Страсбура малюют свастики на еврейских могилах. То призывают к бойкоту еврейских товаров.
Правда, порой и в Израиле нет-нет, да звучат аналогичные призывы в отношении товаров из Франции. А то и поспешные непродуманные высказывания наших лидеров подливают масла в огонь. Как например, призыв Ариеля Шарона к французским евреям немедленно эмигрировать в Израиль, чтобы избежать, как он сказал, «дичайшего антисемитизма». Последние слова вызвали поистине именно дикую бурю во Франции. Кто знает, может быть, на это и был расчёт, во всяком случае – в последнее время сотнями французы приезжают и принимают гражданство Израиля.

Одна из синагог города
Страсбур – город интереснейших музеев с богатейшими фондами не только культуры и искусства, но и истории. В том числе специальный музей, где бережно сохраняются документы по истории еврейства края. Израильские музеи командируют сюда своих сотрудников, ведя исследовательскую работу.
И в заключение об интереснейшем символе, связанном с историей борьбы двух религий – христианства и иудаизма. Сам по себе Кафедральный собор Страсбура Нотр-Дам уникален. Недаром среди самых серьёзных угроз Аль-Каеды 2002 года прозвучало и намерение взорвать этот шедевр сочетания романского стиля и готики XII - XV веков. Колокольня собора - одна из самых высоких в Европе – 142 метра. Но поражают и витражи, и кафедра, и уникальные часы, и каменные кружева фасадов. Однако уникальность ещё и в потрясающих своей реалистичностью статуях на фасадах.
Среди них особое внимание привлекают расположенные у южного входа в собор аллегорические фигуры «Церкви» и «Синагоги», изваянные ещё…в середине XIII века – просто трудно поверить, что не позднее, настолько они образны, реалистичны. Размещённые по внешним краям двуарочного портала, они далеко отнесены друг от друга, но нельзя сразу же не обратить внимание на их смысловую взаимосвязь: скульптор отображает торжествующую христианскую церковь и поверженную синагогу.
Стройные удлинённые фигуры, складки одеяний, розовый камень уже сами по себе эффектны. Но ещё и эмоциональность образов, переданная в выражении чувств. Поэтическая атмосфера, которой как бы окружена синагога, особый ореол образа выделяет творение мастера из ряда выдающихся памятников готического зодчества. Как пишет Луи Арагон в романе «Гибель всерьёз»: «Розовый город с …фигурой «Синагоги» с завязанными глазами, изящно гибкой, как молодые еврейки в романах Вальтера Скотта».
А как символизируют мысль автора противопоставляемые атрибуты. У церкви – корона, как символ власти, крест и чаша крови Христа. У синагоги – повязка на глазах, как символ духовной слепоты, сломанное копьё – символ поражения её доктрины и выскальзывающие из рук скрижали Завета. Таким представлялся католикам финал противоборства двух религий.
К сожалению, такой подход к иудаизму не изменился за двухтысячелетнюю историю противостояния. Но в последнее время устами глав христианских церквей сделан ряд обнадёживающих заявлений об исторической роли иудаизма и еврейского народа в истории цивилизованного человечества. Быть может, эта тенденция сыграет свою роль в сближении, а возможно и равноправной интеграции еврейского государства и народа в семью Единой Европы, и немалую положительную роль в этом процессе может сыграть именно одна из столиц Европы город Страсбур.
Остаётся надеяться на человеческий разумМихаил Ринский (972) (0)3-6161361 (972) (0)54-5529955
mikhael_33@012.net.il

АМСТЕРДАМ (своими глазами)

Михаил Ринский

АМСТЕРДАМ (своими глазами)
(фото автора)
В последнее время резко растёт интерес к тому участку Европы, который всё чаще называют её сердцем. Страны Бенилюкса(Бельгия, Нидерланды, Люксембург) и соседний французский Эльзас, в которых вольно распахнуло флаги руководство Объединённой Европы, принимают всё больше не только политиков и бизнесменов, но и туристов. В их числе был и автор.

СВОЕОБРАЗИЕ БЕНИЛЮКСА

Бенилюкс органически – часть Европы, и в то же время отличен от своих соседей. Опытный глаз определит архитектуру этих стран, как нечто среднее между западноевропейской и скандинавской. Своеобразие – и в жизненном укладе, да и в мировом разделении труда у них – свои ячейки. В то же время, имея много общего и в исторических судьбах, и даже в характерах людей, каждая из этих небольших стран отлична от двух других.
Маленький Люксембург, зажатый в холмистых отрогах невысоких Арденн, обеспечивает себе высочайший уровень жизни за счёт прежде всего современной сталелитейной и химической промышленности. Равнинная Бельгия достигает того же высокоразвитым многопрофильным производством, мощными морскими портами, гранением и торговлей алмазами.

Амстердам. Казино на центральной улице города
Сорок процентов территории Нидерландов, в том числе густонаселённые городские районы – ниже уровня моря, и с этим главным другом и противником страны приходится денно и нощно вести борьбу. Но это не мешает мужественному народу иметь самое эффективное наукоёмное производство, те же гранение и торговлю алмазами, крупнейшие порты и интенсивное сельское хозяйство, включая прославленное выращивание тюльпанов. И тот же высокий жизненный уровень.
Все три страны, конституционные монархии, в то же время продвинуты, пожалуй, на самые передовые позиции в развитии демократии и личных человеческих свобод, хотя далеко не для всех они представляются идеальными. В прошлом колониальные державы, Бельгия и Нидерланды немало обогатились за счёт колоний. Относительная свобода иммиграции, веротерпимость, доброжелательность к иностранцам способствовали исключительной многонациональности населения, особенно в прибрежных городах. Немалый процент здесь составляли и евреи, но гитлеровская оккупация, депортация и уничтожение сократили еврейское население до 40 тысяч в Бельгии, 30 тысяч в Нидерландах и 600 человек - в Люксембурге.
И всё-таки, несмотря на немногочисленность, евреи играют видную роль в экономике, науке и культуре этих стран. И, пользуясь в полной мере высоким уровнем демократии, имеют всё необходимое для сохранения и развития национального характера своего народа, несмотря на то, что и здесь нет-нет, да бывают вылазки антисемитов, прежде всего мусульманского происхождения – их только в Нидерландах 900 тысяч.
Интересна история местного еврейства, которую нагляднее всего, пожалуй, проследить на примере одного из главных городов и портов Нидерландов – Амстердама.

СО ВРЕМЁН СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Гостеприимство голландцев уходит корнями в далёкие средние века, когда здесь находили кров и защиту многочисленные жертвы инквизиции и распрей: протестанты Бельгии, лютеране Германии, гугеноты Франции, оппозиционеры Англии… Эти энергичные люди, состоятельные и предприимчивые, способствовали развитию города, росту населения, промышленности и торговли.

Португалско-испанская синагога.
Свою особую пользу Амстердаму принесли евреи - сефарды из Испании и Португалии, спасавшиеся от гонений католической церкви в конце 16-го века. У голландцев были особые основания не любить захватчиков – испанцев. Как раз в эти годы в Нидерландах была объявлена свобода исповедания, и Амстердам пополнили евреи ещё и бельгийского Антверпена, оккупированного испанцами. В 1620 году евреи получили право на строительство синагог, то есть иудейская вера получила в городе полное признание.
После того как в середине 17-го века Амстердам принял из Германии и Польши большой поток евреев, спасавшихся от погромов, этот город стали называть Иерусалимом Запада. Действительно: к 1700 году евреи составляли десятую часть 200-тысячного населения города.

Еврейский исторический музей
Испокон веков безземельные и ограниченные в правах евреи занимались торговлей и ремеслом. В Амстердаме уже были свои гильдии ремесленников практически по всем видам производства, развитого к тому времени. Евреев в них не принимали. Но вот огранщики алмазов, привозимых на кораблях в порт, не были объединены в гильдию, и евреи заняли эту ячейку. Торговля колониальными товарами, их обработка, книгопечатание, позднее – судоходство, биржевые и банковские операции – основные сферы деятельности евреев Нидерландов и Бельгии, приносившие немалые доходы и им самим, и казне этих стран. Со временем участие еврейского капитала распространилось и на знаменитую Вест-индскую кампанию.
С самого начала евреи Амстердама селились компактно. Их квартал так и назывался: Иоденбюрт – Еврейский квартал. Здесь родился великий философ Барух Спиноза, в дальнейшем позволивший себе критические замечания в адрес иудаизма и отлучённый от него раввинами. С годами квартал был благоустроен; было построено несколько синагог. Первой – самая большая из них – сефардская, так называемая Португальская (1671 год). Хотя большинство сефардов были выходцами из Испании, но само упоминание этой страны было в то время столь непопулярно, даже опасно, что название «Португальская» так и закрепилось. Синагога поражала современников своими размерами и долго оставалась одной из главных достопримечательностей города. В 1955 году синагога была реставрирована.
Позднее, с пополнением квартала евреями Центральной и Восточной Европы, были построены ещё несколько синагог, из которых самая крупная – Германская. Сейчас создан единый крупный комплекс, объединивший четыре синагоги 17-18 веков. Наряду со своим религиозным назначением, комплекс служит базой для Еврейского исторического музея, экспонаты которого частично размещены и в Португальской, и в Германской, и в других синагогах.

Дом- музей Рембрандта на Еврейской улице.
Как раз от красивого и архитектурно органичного комплекса музея берёт начало Еврейская улица, на которой, совсем недалеко от синагог, находится дом-музей Рембрандта. В середине 17 века великий художник прожил в этом доме почти 20 лет. Он не случайно выбрал этот дом: глядя из его окон, художник зарисовывал библейские лики местных евреев – прохожих для своих картин.
Получив в 1796 году равные права с другими гражданами страны, жители квартала Иоденбюрт начали уже без излишней скромности обустраивать и сам квартал, и свои жилища. Многие из бывших обитателей Еврейского квартала, имевшие достаточные состояния, строили виллы в соседнем районе Плантаж, и ныне он не уступает самым респектабельным районам города. А вот квартал Иоденбюрт в годы второй мировой войны пережил трагедию.

ХОЛОКОСТ В АМСТЕРДАМЕ
Оккупировав в 1940 году Амстердам, нацисты последовательно ограничивали еврейское население, к зиме 1941 года устроив гетто и начав депортацию евреев в лагеря, несмотря на протесты нидерландцев, которые в феврале 1941 года приняли участие в забастовке, частью целей которой была защита евреев. Забастовка была жестоко подавлена фашистами. Это событие увековечено памятником, установленным перед синагогой. К началу 1943 года гитлеровцы практически уничтожили евреев Амстердама: из более чем 90 тысяч Холокост пережили только 5500. Сейчас в городе проживает от 15 до 20 тысяч наших соплеменников.

Памятник Анне Франк
До 1976 года не только евреи, но и сами голландцы избегали селиться в том, что осталось в квартале Иоденбюрт. К настоящему времени район полностью реконструирован, но евреи и сейчас предпочитают другие районы. Но многие улицы, в том числе Еврейская, сохранили свои названия.
Бережно сохраняют в Амстердаме и памятник времён Холокоста всемирной известности и значения – дом, в котором скрывалась с семьёй еврейская девочка Анна Франк, оставившая потомкам потрясающий документ – дневник, который она начала писать ещё до «ухода в подполье» семьи и продолжала в течение двух лет их вынужденного самозаточения.
Анна родилась в 1929 году в немецком Франкфурте-на-Майне. В 1933 году семья, спасаясь от нацистов, эмигрировала в Амстердам, где отец стал одним из директоров крупного акционерного общества. Семья долго, до августа 1942 года жила открыто, хотя к этому времени, как записывала Анна, евреям сначала предписали носить жёлтую звезду, затем – сдать велосипеды; запретили ездить на трамвае, не говоря уже об автомобилях. Покупки – только от трёх до пяти и только в специальных еврейских лавках. После восьми вечера нельзя было не только выходить, но и сидеть в саду и на балконе. Еврейских детей перевели в еврейские школы. И так всё больше ограничений. Но семья держалась и на что-то надеялась. Несмотря на то, что уже было гетто и их могли загнать в него или в лагерь, Анна осенью 1941 года поступает в первый класс еврейской гимназии. Лишь в августе 1942 года они скрылись в том самом доме, где сейчас музей, у надёжных друзей – голландцев, вместе с ещё одной семьёй. И два года, до августа 1944-го, обе семьи провели в этом доме, пока фашисты всё-таки не обнаружили их. Анна погибла в лагере Берген-Безен в марте 1945-го. Выжил только её отец и голландцы, давшие им приют.

Длинная очередь в музей Анны Франк
Читая дневник девочки, поражаешься зрелости и в то же время чистоте её мыслей. Вот она записывает 13 января 1943 года: «Да, большей вражды, как между такими (курсив мой. М.Р.) немцами и евреями нигде на свете нет». Даже в этой ситуации Анна не ассоциирует нацистов со всем немецким народом.
30 января 1943 года: «Мы сидим в безопасности, а надо бы…приберечь каждый цент, потому что придётся помогать другим и спасать всех, кого можно спасти…»
Май 1944 года: «Придётся поголодать, но это не так страшно, как если бы нас обнаружили…» Воля и рассудок пятнадцатилетней девочки, проведшей свыше трёх лет под Дамокловым мечом и свыше полутора – взаперти, внушают глубокое уважение.
У дома-музея Анны Франк – очередь. Люди разговаривают на разных языках. В музее – памятные буклеты на иврите, английском, немецком, даже японском. Но не на русском. Интересуюсь наушниками: на русский , отвечают, перевода нет. Никто не против того, что есть на немецком, несмотря ни на что… Но вопиюще несправедливо дискриминировать народы бывшей страны, внёсшие решающий вклад в победу над нацизмом. Несправедливо по отношению к воевавшим и погибшим, да и к нам – евреям из этой страны, говорящим только на русском. И к миллионам русскоязычных евреев, погибших в Холокосте. Думаю, голландцы здесь не при чём: это – дело самих евреев – сотрудников музея. А может быть – и не только их… Эти странности резко диссонируют с приветливостью горожан.

ВЫВОДЫ
Для себя я сделал вывод: в целом нидерландцы доброжелательны к нашему народу. Недаром мэром города амстердамцы избрали еврея Коэна. Правда, его заместитель – араб: демократичные жители миллионного города не могут не считаться с тем, что в стране уже 8% населения – мусульмане. Лишь в последние три года, после убийства исламистом кинорежиссёра Тео Ван Гога и последовавших за этим антиисламских выступлений, поджогов мечетей и церквей нидерландцы многое поняли и сейчас стремятся ограничить наплыв с востока. Недаром они проголосовали против Конституции Европы. О настроениях в Нидерландах мы многое узнали от двух пожилых голландцев, беседуя с ними на слабом (с нашей стороны) немецком во всё время нашей трёхчасовой прогулки на теплоходе по Рейну.
К сожалению, не удалось узнать, соблюдает ли мэр Коэн еврейские традиции, и если соблюдает, то как у него это сочетается с узаконенными (правда, ограниченно) наркотиками и проституцией. Хотя, с другой стороны, именно полиция Нидерландов уже не однажды разоблачает контрабандистов наркотиков – израильтян.
Сначала от гида – голландца, а потом и от наших собеседников я узнал, что большинство жителей страны, в том числе и евреи – убеждённые атеисты, а те, кто всё-таки общается с религией, большей частью ограничиваются праздниками. Но нет сомнения в том, что нидерландцы – патриоты своей страны: её за многое можно любить. Здесь не встретишь даже на окраинах обшарпанных зданий. На идеальных дорогах так часты мосты и развязки, как, пожалуй, во всей Европе. Парки, газоны, палисадники, цветы – идеальной чистоты. Смотришь вдоль любого канала – улицы Амстердама и видишь сразу несколько мостов, на всех перекрёстках. Окурки на тротуарах – только в местах скопления туристов, к примеру – на пресловутой улице красных фонарей. У толстой стеклянной градуированной трубы у станции метро мы узрели уровень морской воды, который был метра на два с половиной выше тротуара. И вспомнилось, что мы стоим на отвоёванной у моря территории. И подумалось: вот бы нам так. Без крови. Вместо… Но, конечно, для этого надо многое преодолеть. А потом много и тяжело работать. И победить. Как победили море голландцы.
И у этого мужественного народа, постоянно воюющего с морем, остаётся ещё сил, средств, достоинства на всё, включая уважение и благожелательность к иноверцам, даже к бывшим недругам. Когда-то и у них были крепостные стены. Сейчас – открытые границы. Они воюют только с морем.
Михаил Ринский (972) (0)3-6161361 (972) (0)54-5529955
mikhael_33@012.net.il

ПАРИЖ (очерк в стихах)

Михаил Ринский

ПАРИЖ
(фото автора)

Париж... В Париже... Лишь поговоришь -
И на душе становится теплее.
И я воспоминания лелею
Об этом городе. Париж... Париж...

Париж... Вершина! Идеал! Мечта!
Восторги и эпитеты любые
Молва передаёт из уст в уста.
Хотя и здесь, как всюду, суета,
Проблемы - есть и будут, как и были.

Париж - смешенье стилей и наречий,
Конгломерат историй и культур.
Париж - тугой клубок противоречий
Литератур, искусств, архитектур.

Нотр-Дам де-Пари

И если б мир объединился вдруг -
Культурную столицу основали -
Есть Лондон, Вена, Рим, есть Петербург,
Но выбрали б Париж без колебаний.
* * *
В числе великих европейских наций
И Францию судьба не обошла:
Пережила немало оккупаций,
Своей и вражьей крови пролила.

Париж. В истории тысячелетней,
От галлов и от варварских племён,
Страниц немало мрачных, меньше – светлых.
Но Божьим чудом сохранился он.

Церковь Святой Женевьевы

Настолько многогранный, многоликий
Всей многовековой своей историей,
Настолько в центре диспутов и споров,
Что только этим он уже великий.
* * *
Людовиков великолепных эра,
Взлёт и падение Наполеона,
Руссо, Дидро, Паскаль, Пастер...
Коммуна, баррикады, Робеспьер...
И оккупантов мрачные колонны.

Люксембургский дворец (сенат) .

И гитлеровские оккупанты
Топтали Елисейские поля
Не потому, что - вот, французы-франты
Способны лишь на флирт и на «ля-ля».

Нет, патриоты Франции сражались,
Но сам Париж склонил свою главу:
Ну не имели права парижане
Спалить Его, как русские - Москву.

Их упрекать - конечно, их обидеть:
Нельзя шедеврам причинять вреда.
Париж достаточно хоть раз увидеть,
Чтоб оправдать французов навсегда.

Лувр

Как тронуть Лувр, сокровищницу мира,
Где Леонардо, Рубенс и Ван-Дейк;
Гранд-Опера, где пели все кумиры,
И Нотр-Дам - живёт девятый век.

И удивительно, как в этой бурной
Среде из войн, побед и испытаний
Всё пополнялись кладовые Лувра,
И строились дворцовые ансамбли.
* * *
Я был в неповторимом Нотр-Даме,
Где камни всё рассказывали сами;
Я был в великой стройной Сан-Шапели,
Где витражи и арки словно пели.

Консьержери - Дворец правосудия (за мостом).

Консьержери так величав от Сены,
Так необычна церковь Сент-Этьена.
Пале-Рояль и Люксембург-дворец...
Пора остановиться, наконец.

Церковь Сент-Этьен дю Мон.

Но есть ещё и Эйфелева башня,
Дефанс, Геода - современность наша.
* * *
Но нет, не позволяет мне натура
На этом «обрубить» с архитектурой:
Я сам себе покоя не найду,
Не высказав о Центре Помпиду.

Мне как-то даже за Париж неловко:
Совсем не к месту эта там коробка.
Ажурный Эйфель и железо Помпиду -
Как «Же ву зе» и « Хау ду ю ду».

Современный район Дефанс

Будь парижанином, я б перенёс
Его из Бобурга ну хоть в Дефанс.

Идея эта - личная моя,
Авторитетом здесь не мыслюсь я.
Реакции на мнение не жду
И не прошу его иметь в виду.
* * *
Зато вот тут же, рядом, в «Чреве» бывшем
Нас поразил блеск нового Парижа:

На фоне древней церкви Сент-Эсташ
Буквально гениальнейший экстаз -
Слияние архитектуры, функций
И сложных современнейших конструкций.

Центр на месте рынка "Чрево Парижа".

Крупнейший центр торговли и культуры
(Лишь кинозалов десять в том числе),
И линий шесть метро в одном узле,
И всё - в одном ключе архитектуры.

Церковь Сент-Эсташ (Стеклянные "фонари" - комплекса бывш. "Чрева Парижа".

* * *

Богемные Монмартр и Монпарнас
Притягивают каждого из нас.
Свои здесь жизнь и быт, и свой уют
Таинственным талантом отдают.

А рядом - Сен-Дени и Мулен Руж -
Приют, утеха для заблудших душ.
Канканы, кабаре, подъездов тишь...
Всё это - тоже коренной Париж.

Наверное, сегодня бы Гюго
Сказал про Мулен Руж: «Они - того...»
Но нет здесь удивительного для
Такого реалиста, как Золя.
* * *
Париж: Гюго, Бальзак, Золя, Дюма -
Вершины прозы и кладезь ума.
Париж: Аполлинер и Элюар...
Париж: Делакруа и Ренуар...

Пантеон

Париж: своя, французов, просвещённость,
Французская раскрепощённость:
Монмартра импрессионизму мало -
Он разместился в здании вокзала,
И ныне в современном д’Орсэ -
Тулуз-Лотрек, Гоген... Ну, словом, все. Музей импрессионизма "д' Орсэ"

* * *
Париж.
Я плыл на катере по Сене.
Звучал шансон Пиаф и Джо Дассена.
Сливалось всё: Париж, река и песни -
Всё гармонично, безраздельно, вместе.
Спокойно. Чисто. Частые мосты.
Без напряжения и суеты.

Консьержери и Эйфель, и д’Орсэ.
А вот и Нотр-Дам. Мерси, месье.
Всего лишь час. Но благодать и тишь.
На память - долго чувство восхищения.
И если вспоминаешь про Париж,
То только с неизменным уважением.
* * *

Мы в Версале.

Но с башни Эйфеля посмотрим вдаль:
Луары замки и дворцы, Версаль…
Версаль – особою звездою яркой,
С его сокровищем-дворцом и парком.

Замок Шамбор

О замках вдоль Луары под Парижем
Не раз до этого читал и слышал,

Замок Шамбор

Но Шамбор, Шеверни и Шенонсе
Превосходили ожиданья все.

Замок Шенонсэ

Что ни дворец – свой стиль архитектуры:
В нём – вкус вельможи и его натура.
В коротком – жаль – повествованье нашем
О каждом из шедевров не расскажешь.

Замок Шеверни.

Поведать многое могли б они:
История страны, интриги, ссоры,
Охота, кабаны, собачьи своры…
Как хочется продлить нам эти дни.
Но время – вещь упрямая – идёт,
И – что поделаешь? – машина ждёт.

* * *
Заканчивая длинную тираду,
Сказать о людях, о французах надо.
Париж в любом из ракурсов велик:
Многоязычен он и многолик.

Здесь все одежды, на любые вкусы:
Во всём своём арабы и индусы.
Европа - вся. Японцев много, но
Я не встречал, чтоб были в кимоно.
Американцев, в том числе подростков -
И там и сям разбросанные горстки.
Отель-де-Виль (ныне - муниципалитет).

Здесь – шум и гам: толпа израильтян
Идёт из магазина в ресторан.
А ведь такие времена бывали –
Евреи по Парижу не гуляли.
Черта оседлости была и гетто –
France была одной из первых в этом.

А дело Дрейфуса – позор страны…
Но через век, две мировых войны
Настрой и предрассудки не изжиты:
Ещё бесчинствуют антисемиты.

А русские давно уже привычны -
Они своею скромностью отличны.
Их много – самых разных эмигрантов:
Князей, писателей, любых талантов…

Русское кладбище Сен-Женевьев де-Буа Могила Александра Галича.

Два века, как, разбив Наполеона,
Шагали здесь и русские войска.
А сколько русских, гордых, непреклонных,
Покой нашли в Париже на века^
На кладбище Сен- Женевьев де-Буа –
Известные планете имена…

Русское кладбище. Могила Рудольфа Нуриева (мозаика).

А что до парижан - они видны,
Но в толпах и в метро растворены.
В отличие от множества столиц,
Здесь слишком много не парижских лиц.

Зато бродя по закоулкам, вижу
И лица парижан, и лик Парижа.
При всём великолепии Парижа,
Апломб у парижан гораздо ниже.
Они чем выделяются, так где-то,
Чуть-чуть поэлегантнее одеты.

Элитные, роскошнейшие пары -
В кафе шикарных на Больших бульварах.
Но за углом уже скромней кафе -
Нормальные во всём мадам, месье.
Лишь лучше отутюженные брюки
И тщательно ухоженные руки.
* * *
Бывает - не везёт: всё - как назло.
В Париже нам, как правило, везло:
Где бы ни доводилось нам бродить, -
Всё всюду удавалось находить.

Бродили мы одни, без языка,
С одной лишь только картою в руках.
Тык в карту перед носом парижан -
И на любой вопрос ответ был дан.

Я помню, как в районе Монпарнас
Все дружно консультировали нас,
Когда не там мы вышли из метро
И обратились к бармену в бистро.

Как где-то в катакомбах Чрева,
Запутавшись, где вправо, где налево,
По длинным переходам мы блудили
И станцию метро не находили.

Мы - в рыбном кафе "Таверна" на Больших Бульварах.

Француз - интеллигент, «сойдя с дистанции»,
Нас метров триста за собою вёл
И только приведя на нашу станцию,
Галантно попрощался и ушёл.

Такие корзины с разными "гадами" подают в "Таверне".

Париж, Париж. Совсем недолго были
В твоих гостеприимных мы объятиях,
Но было так прекрасно, так блистательно,
Что «же ву зе» - тебя мы полюбили.